«ТЕЛЕГРАММА
Генеральный штаб, 21 апреля 1917 года... ...В Министерство иностранных дел.
Штаб главнокомандования передает следующее сообщение из отдела политики Генерального штаба Берлина:
Штайнвахс телеграфирует из Стокгольма 17 апреля 1917 года: ..Въезд .Пепина в Россию удался. Он работает полностью по нашему желанию. По этому поводу — гневное рыдание со стороны стокгольмских социал-демократов стран Антанты..."»
О том, что специальные службы отслеживали действия Ленина и помогали ему в осуществлении планов, говорит другой документ:
«Секретно, 12 февраля 1918 года...
г. Председателю Совета Народных Комиссаров. Разведочное управление имеет честь сообщить, что найденные у арестованного капитана Коншина два германских документа с пометками и штемпелями Петербургского охранного отделения представляют собой подлинные приказы Имперского банка за № 7433 от 2.III.1917 года об открытии счетов гг. Ленину, Сумансон, Козловскому, Троцкому и другим деятелям на пропаганду мира по ордеру Имперского банка за № 2754. Это открытие доказывает, что не были своевременно приняты меры для уничтожения означенных документов...»
Этот последний документ, обнаруженный госпожой Хереш, подтверждает, что существовала целая система перевода денег из Германии сначала в Швейцарию, в банк, контролируемый Яковом Ганецким, проходившим в разведдонесениях немцев под кличкой «Куба». Помощник Парвуса переводил деньги в Сибирский банк на счет госпожи Суменсон, которая через Козловского передавала их Ленину или его ближайшим окруженцам. Второе французское агентурное бюро, тщательно следившее за взаимоотношениями немцев с членами РСДРП, собрало ряд документов о двойной деятельности большевиков и даже опубликовало некоторые из них в польской газете «Свобода» (2 февраля 1917 г.).
О том, что действия в Петрограде после октябрьских событий развивались по оговоренному плану, свидетельствует приезд нового германского посольства во главе с графом Мирбахом и отъезд в Берлин сотрудников «полпредства рабоче-крестьянского правительства», в состав которого вошли любимец и ученик Парвуса А. А. Иоффе, правая рука Ленина и Парвуса Я. Ганецкий и П. Красин, занимавшийся грабежами банков и находившийся у Парвуса на особом счету. Именно они докладывали «Учителю» об огромной работе Наркомата финансов и Народного банка, проделанной за полгода с момента переворота.
И. Бунич приводит поразительные суммы золотых монет, золотых активов, драгоценностей, серебра, бронзы, произведений искусства, экспроприированных специальными отрядами революционеров. По мнению Парвуса, 2,5 миллиарда золотых рублей по курсу 1913 года были совершенно недостаточной суммой для покрытия расходов на оплату услуг немцев «за оказание военной помощи», «за финансирование», для возврата долгов «за арестованные немецкие депозиты» и «конфискованные товары...»
Представители Ленина передали Парвусу, что в случае немецкого наступления большевики больше ничего не отдадут, зато в случае договоренности немцы смогут получить сырье — пушнину, зерно, лес, руду.
В апреле 1917 года с фальшивым шведским паспортом в Петроград прибыл полковник германского генерального штаба Генрих фон Рупперт. Он должен был руководить немецкими и австрийскими военнопленными, которым после освобождения предстояло поддерживать большевиков своим оружием. Вблизи села Колтуши находился лагерь полка III Кирасирского императора Вильгельма. Совсем близко от Петрограда был и лагерь 142-го Бранденбургского полка и несколько других лагерей для военнопленных. Непосредственно к 25 октября «большевистский» сторожевой корабль «Ястреб» доставил из Фридрихсхафена 12 тысяч немецких винтовок, миллионы патронов и немецкие полевые орудия Приказы немецкого генерала фон Людендорфа предписывали поддержать большевистское правительство, и немецкие и австрийские солдаты, выпущенные из лагерей, уверенно подавили сопротивление военных училищ Петрограда. Именно эти отряды немцев были условно названы «отрядами интернационалистов».
И Бунич приводит факт, который тщательно скрывался историками, о параде «отрядов интернационалистов» перед штабом революции — Смольным. Ленин, организовавший демонстрацию 29 октября, стоял на ступенях и рассчитывал, что он вместе с представителями рабоче-крестьянского правительства услышит лозунг «Да здравствует мировая революция», в то время как блиставшие выправкой немецкие солдаты проорали: «Да здравствует кайзер Вильгельм». Однако «новоиспеченному» правителю пришлось проглотить обиду, потому что борьба с народом, с патриотами только началась, и нужно было усмирять бунты недовольных, стихийные очаги сопротивления, нужно было оградить Петроград от рвавшегося к нему освободительного войска генерала Краснова-Брестский мир отдал в руки Германии обширные земли России, порт Севастополь, многочисленные российские суда и товары, хранившиеся на севере и юге страны с 1914 года в ожидании вывоза. В отрядах «воинов-интернационалистов» было триста тысяч солдат, конечно немецких, которые получили строгий приказ «обеспечить смену государственности». За это из Петроградского порта немецкие, шведские и норвежские суда вывозили сырье и товары, ценности и остатки вооружения. Генеральное консульство России в Германии в лице В. Р. Менжинского занималось приемом, распределяя грузы в Швейцарию, Америку и другие страны. На разных участках изъятия ценностей стояли самые доверенные люди Парвуса — Урицкий, Володарский, Дзержинский. Они не только реально осуществляли лозунг Ленина «Грабь награбленное», но распространяли по всей стране власть ЧК для истребления буржуазии как класса. Это был «красный террор». Те два года, которые были нужны Ленину и его команде для укрепления, создания мобильных и мощных карательных органов и собственной армии, были обеспечены не просто «германским золотом», но германскими советниками, бригадами «интернационалистов», сокрушавших любое сопротивление марионеточному правительству. Операция по перекачиванию средств в Россию из Германии, а затем из России в Германию, Швейцарию и Америку была важной, но совсем не главной задачей. Осуществлялся план по рождению «нового порядка в Европе», и поэтому беспринципному, жестокому правителю РСДРП была оказана всяческая помощь.
Германия проиграла первую мировую войну союзникам и должна была отвести все свои войска с захваченных территорий, в том числе и с русских. Социал-демократы, поднявшие мятеж против кайзера, так и не решились применить по методу Ленина террор. Мятеж не просто был подавлен, но были убиты руководители общества «Спартак» К. Либкнехт и Р. Люксембург, помогавшие русскому перевороту. И все же до этого дисциплинированные немецкие солдаты помогли большевикам разгромить мощный союз Донского и Кубанского казачества с Добровольческой армией, организовавших бросок на Москву. Именно после уничтожения такого крупного очага сопротивления Ленин публично заявил: «Россия завоевана большевиками». На повестке дня стояла проблема создания нового государства для запуганного, угнетенного, ограбленного народа, где победители составляли элитный класс, все остальные оказывались на положении рабов. «Новый порядок» не просто предусматривал власть РСДРП, но и полную ликвидацию сопротивления населения. Ленин и Свердлов предписывают интернационалистам: «Решить проблему казачества... путем поголовного их истребления... Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно... Расстреливать каждого, у кого будет обнаружено оружие... Все деньги и ценные вещи конфисковывать, оприходовать и сдавать...»
Красный террор продолжался в Казани 8 месяцев, оставив после себя наступающей армии Колчака подвалы
с расстрелянными заложниками. В Астрахани войска ЧК окружили десятитысячный митинг рабочих и рыбаков и открыли огонь из пулеметов, уничтожив на месте 2 тысячи человек. Разбежавшиеся были арестованы. Их разместили в восьми подвалах и в трюме парохода «Гоголь». Из Москвы пришел приказ: «Расправиться беспощадно». В марте 1919-го подобные митинги прокатились по Петрограду, Туле, Брянску. За три месяца было расстреляно 138 тысяч человек. Троцкий предлагает сгонять рабочих в трудовые армии с военной дисциплиной и военными взысканиями. Ленин поучает своих соратников: «Надо шире применять расстрелы».
13 августа 1920 года началось восстание в Тамбовской губернии, в котором под руководством Антонова приняло участие свыше 40 тысяч крестьян и рабочих. Тамбов-цы требовали низложить советскую власть.
В январе 1921 года 60 тысяч крестьян Западной Сибири поднялись и объединились в народную армию...
В Ижевске после грандиозной забастовки создается тридцатитысячная народная армия, выступившая против РСДРП. И в самой Красной Армии возникает сопротивление террору. В Поволжье поднял мятеж красный командир Вакулин, на Дону — Сапожников. В марте 1921 года поднялся мятежный Кронштадт. Ленин в испуге признается: «Мы едва удержались у власти». В воспоминаниях Бухарина есть такая заметка: «Когда все мы, как бараны, стояли за крайний военный коммунизм и расстрелами заставляли проклятых крестьян отдавать нам весь их хлеб, кто, как ни Ленин, увидев, что мы не сегодня-завтра загремим и негодяй Пахом отвинтит нам голову, закричал нам: „Стой! Хватит, болваны, воротите оглобли!" и в последнюю минуту заставил нас перейти к „продналогу"».
И все же уничтожение буржуазии, купечества, банкиров, владельцев заводов и фабрик дало большевикам
такие значительные средства, что позволило отдать пар-вусовские долги и самим открыть собственные счета, которые требовали пополнения. Газета «Нью-Йорк Тайме» в номере от 23 августа 1921 года пишет: «Банк „Кун, Лейба и К", субсидировавший через свои немецкие филиалы переворот в России 1917 г., не остался внакладе от своих благодарных клиентов. Только за первое полугодие текущего года банк получил от Советов золота на сумму 102 миллиона 290 тысяч Долларов. Вожди революции продолжают увеличивать вклады на своих счетах в банках США. Так, счет Троцкого всего в двух американских банках за последнее время возрос до 80 миллионов долларов. Что касается Ленина, то он упорно продолжает хранить свои „сбе^жения" в Швейцарском банке, несмотря на более высокий процент годовых на нашем свободном континенте».
Вводя продналог, означавший послабление в экономическом давлении на крестьянство, В. Ульянов совсем не собирался останавливать процесс присвоения материальных ценностей. Наступило время вспомнить заветы предшественника социализма К. Маркса, поклонника сатанизма, противника христианства, поборника «духовного» освобождения. Повод к очередной кампании дал сердобольный патриарх Тихон, решивший церковными средствами помогать голодающим губерниям России. По официальным данным, жертвами Великого голода 1922 года были 23 миллиона человек. В. Ульянов преподнес письмо Патриарха как вызов существующей власти, как обвинение ее в бездействии. Вспомнились и высказывания Тихона осенью 1918 года: «...Великая наша Родина завоевана, умалена, расчленена, и в уплату наложенной на нее дани вы тайно вывозите в Германию не вами накопленное золото...» Вождь пролетариата не просто забыл о голодающих и 'вспомнил давнюю обиду, но и разработал великолепный план ликвидации одного из самых влиятельных слоев населения — духовенства, а заодно и еще одну операцию по обогащению. Он пишет своим соратникам по Политбюро 19 марта 1922 года: «Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей... Без этого фонда никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство в частности и никакое отстаивание своей позиции в Генуе в особенности, совершенно немыслимо. Взять в, свои руки фонд в несколько миллионов золотых рублей (а быть может, и в несколько миллиардов) мы должны во что бы то ни стало. А сделать это с успехом можно только теперь. Все соображения указывают на то, что позже сделать нам этого не удастся, ибо никакой иной момент, кроме отчаянного голода, не даст нам такого настроения широких крестьянских масс...» Назначение Троцкого «особоуполномоченным» по проведению операции преследовало единственную, но существенную цель — быстроту изъятия и полное сокрытие {юзультатов от широкой общественности, которая в православной России могла бы встать на защиту «веры праотцов».
Совещание ГПУ и Наркомата юстиции получило секретное указание В. Ульянова: «...провести секретное решение съезда о том, что изъятие ценностей, в особенности самых богатых лавр, монастырей и церквей, должно быть произведено с беспощадной решительностью, безусловно ни перед чем не останавливаясь, и в самый кратчайший срок. Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам поэтому расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать».